###Лобановский вчера, сегодня и завтра ###

13 мая – день памяти Валерия Васильевича Лобановского, знаменитого советского и украинского тренера. Под его руководством киевское "Динамо" добилось самых ярких достижений, первым в истории СССР завоевав Кубок обладателей Кубков (дважды) и Суперкубок Европы. Он скончался 13 мая 2002 года в Запорожье.

Говорят, время лечит… Какое там!.. Оно неумолимо, и вот уже постепенно, сами того не желая, мы привыкаем, что его нет с нами… Целых восемь лет! Разум отказывался принимать случившееся!

Ушел человек, чья жизнь вместила целую эпоху, футбольный реформатор, как бы ни относились к нему оппоненты, которые, надо признаться, до сих пор не угомонились! А ведь еще в прошлом веке ему, вместе со своей командой, удалось взорвать футбольный мир новаторством взглядов и потрясающим воплощением их в жизнь...

Казалось бы, его гений не требовал лишних доказательств: за немногословного и сдержанного в суждениях и оценках Валерия Лобановского говорили выпестованные им команды и добытые ими результаты. В 1975 и 86-м не только Советский Союз снимал шляпу перед киевским "Динамо" – ему рукоплескал весь мир. Лобановский был и навсегда останется специалистом номер один канувшего в Лету Советского Футбола. А когда скептики поспешили усомниться в жизнестойкости и действенности его концепций и, как всегда, приладить к ним архаичный ярлык, Лобановский тут же с блеском возвел и третье грандиозное строение – "Динамо", возникшее в самом конце ХХ века. Команду, могучая поступь которой позволяла играючи расправляться с европейскими авторитетами и замахиваться на неведомую доселе высоту – Лигу чемпионов... Именно второе пришествие Лобановского дало возможность независимой уже Украине окончательно избавиться от синдрома футбольной второсортности, наполнило сердца гордостью за страну, в которой была такая Команда и такой Тренер. Как же трудно говорить – был!..

По большому счету, это был Волшебник, для кого-то, может, и Сказочник, заставивший нас поверить в себя и усомниться в нерушимости европейских постаментов… Целеустремленный профессионал, не принимавший дилетантской горячности и доставшегося в наследство от "совка" искушения схалтурить, сыграть "вполноги". Принципиальный максималист, ежечасно и ежеминутно подвергавший колоссальной нагрузке свою нервную систему. Он жил футболом, горел им. И сгорел...

По большому счету, для многих он был Богом. Гигантом футбольной мысли. Несколько болельщицких поколений поклонялись ему, безоглядно верили в его гений, молились на его команды…

Но он был простым смертным. Неоднозначным и противоречивым, не всегда признающим свои ошибки. Человеком со слабостями, которые, впрочем, с лихвой компенсировались невероятной работоспособностью и самопожертвованием...

На этом можно было бы и закончить торжественную речь у памятника Лобановскому, но мне очень хочется, чтобы сквозь патину бронзы проступили его человеческие черты характера. И об этом, пусть коротко, поведают люди, которые как никто другой хорошо знали Мэтра.

Они всегда были вместе

Они всегда были вместе, хотя Лобановский – чуть-чуть впереди. Он был лидером по натуре, Олега Базилевича это устраивало. Собственно, так было несколько позже, когда они стали у руля киевского "Динамо" в качестве тренеров. А как игроки они были самодостаточны, ибо играли в совершенно разной манере, что не мешало им создавать общие шедевры.

– Вам никогда не хотелось взяться за книгу – читателям и болельщикам было бы очень интересно разобраться, "откуда есть пошел" Лобановский, и вообще, каким же образом становятся великими...

– Я все еще хочу делом заниматься, да и время еще не пришло... Пропуская свои воспоминания через прожитые годы, замечаю, что постепенно ситуация искажается: трудно вспоминать детали, да и свежий взгляд участника тех событий постепенно стирается... Лобановский играл в позиции центрального нападающего по принятой в те годы схеме "дубль-ве". Царствовал в то время такой "железобетонный" футбол, в котором у "действующих лиц" была своя, четко очерченная роль: каждый играл на "своем" месте – нападающие терпеливо ждали, когда полузащитники передадут им мяч, и только после этого пытались проявить свои индивидуальные качества по обыгрышу соперников... А свободные от "работы" защитники в это время стояли и наблюдали...

– И, тем не менее, народ, как говорится, "ломился" на трибуны...

– Другого футбола ведь просто не существовало. С годами "народная игра" постепенно трансформировалась и, в конце концов, усилиями подвижников превратилась в "современный" футбол... Ведь народ принимал то, что ему преподносили – не от болельщика же зависит, как футболисты должны играть. Телевидения не существовало, обмен информацией был крайне ограничен: так что приходилось "вариться в собственном соку"... Но, слава Богу, все меньше становится специалистов, которые не могут понять, зачем это нападающим надо бегать в свою штрафную, чтобы отобрать мяч у соперника, а защитникам – участвовать чуть ли не в каждой атаке своей команды...

Однако вспомните, как в Донецке Лобановский с позиции левого крайнего, а затем и центрфорварда, перешел в середину поля, где с успехом выполнял роль "плеймейкера". Эта эволюция, на мой взгляд, очень точно характеризует изменения в футболе через изменения в характере игры одного или нескольких футболистов. Огромную роль в таких перевоплощениях, безусловно, играют наставники: ведь зачастую бывает, что, если игрок не может играть так, как этого хочет тренер, с футболистом расстаются... Наверняка, если бы Лобановский остался в киевском "Динамо" и играл рядом с пришедшими на смену ветеранам Мунтяном, Веремеевым, Бышовцом, то, наверняка, бы раскрылся в своих новых качествах, о которых до того никто и не подозревал. Значительно раньше, чем в "Шахтере"... Видимо, юношеские пристрастия центрфорварда оказались сильнее тренерских находок Соловьева.

Вынужденно кочуя из команды в команду, Лобановский уже тогда начал постигать секреты тренерского ремесла… Игрок должен получать от тренера как можно больше информации, чтобы полноценно раскрыться... Хороший пример в этом плане – Андрей Гусин, который очень долго не мог в полной мере раскрыться как нападающий, а с приходом в "Динамо" Лобановского, сумел переквалифицировался в отменного полузащитиника.

Еще будучи игроками, мы часто задавались вопросами: почему, например, сегодня нужно бежать 20-километровый кросс, а завтра бежать не надо?.. Почему сегодня нам дают смешанную нагрузку, а завтра – нагрузка конкретная?.. Сколько раз мы сталкивались с ситуацией, когда, желая заложить атлетическую подготовку, тренеры убивали нас колоссальными нагрузками, а в итоге получали отрицательный результат!.. За счет каких тренировок необходимо готовить команду, чтобы, выйдя на поле, она показала необходимый уровень подготовки?..

– И, несмотря на высокий творческий потенциал, вы тогда остались не у дел...

– Как и положено, в "Шахтере" состоялось партийное собрание, на которое нас забыли пригласить, и где обвинили "в отрыве от коллектива" и прочих стандартных вещах... Мы написали заявления и ушли из команды. Валерий Васильевич принял "Днепр", а я сначала вернулся в Киев, в институт физкультуры, а потом, поработав в Чернигове, Кадиевке и Житомире, вернулся… в "Шахтер".

Получив возможность экспериментировать в своих командах, мы с Лобановским, естественно, поддерживали связь, а его правая рука, Александр Петрашевский, регулярно наведывался к мне на сборы. В 1973 году мы встретились в Сочи и Валерий Васильевич, с которым к тому времени уже велись консультации по поводу возвращения в Киев, предложил мне совместную работу.

Как ему удалось убедить руководителей, не знаю. Убедить меня, что "игра стоит свеч", ему было проще...

Как показало дальнейшее развитие событий, советский футбол по своему потенциалу, человеческому и организационному, оказался не слабее лучшего европейского. Но увидеть это и спрогнозировать успех мог только человек, который обладал такими аналитическими способностями: я получил от него уже просчитанный до мелочей вариант, и оставалось лишь дополнить его своими соображениями.

Валерий Васильевич был бесспорным лидером, и у меня даже в мыслях не возникало желания стать вровень с ним. Моя должность называлась "старший тренер по воспитательной работе", хотя установку мы проводили сообща: я предлагал план организации оборонительных действий команды, а Валерий Васильевич говорил об атакующих действиях... Мы оба вели процесс и оба за него несли ответственность. Никогда не возникал вопрос, кто более, а кто менее авторитетен, так как я никогда не забывал, что нахожусь в роли второго лица... Надо сказать, что он ни разу не дал почувствовать, что к моим функциональным обязанностям относится без должного уважения...

– Думаю, вам все же повезло, что результат пришел так быстро?

– Мы были уверены в успехе. Хотя, конечно, рисковали: ведь в те времена бытовали достаточно жесткие подходы ко всякого рода "экспериментаторам", и выводы могли последовать самые непредсказуемые... Слава Богу, мы поставленную задачу решили положительно, и до сих пор участвуем в евротурнирах.

– Но почему до сих пор у "Системы Лобановского" находится немало оппонентов, почему до сих пор раздаются голоса из того далекого 76-го, фиксирующие только просчеты...

– Существует банальная сентенция о том, что ни одно серьезное дело не обходится без ошибок... Часто, правда, ею прикрывают непрофессионализм. Но вот именно в этом Лобановского упрекнуть просто таки невозможно.

– Попробуем абстрагироваться от каких-то глобальных вещей – давайте поговорим о Лобановском-человеке?..

– Чтобы создать из каких-то эпизодов образ Лобановского-человека, все равно не удастся уйти от высокого стиля: это был человек с большой буквы и в нашей памяти таким и останется. Это не высокопарность, а объективная реальность... Наверное, отличительной его чертой была исключительная порядочность, что сегодня является редкостью, умение держать слово и никогда не отступать от своих принципов... Будучи цельным человеком, сформировавшимся еще в юные годы, он постоянно был нацелен на решение каких-то проблем, в том числе и чисто спортивных...

– Но его ведь не все его воспринимали так, как вы: многим он казался то ли высокомерным, то ли суховатым...

– Я говорю о его жизненной позиции: если он по какому-то вопросу сформулировал свою точку зрения и, обнародовав ее, считал, что надо поступать именно так, а не иначе, то можно было быть уверенным, что будет на этом стоять до конца. Нравится это оппонентам или нет!..

– Сегодня это не модно: говорят одно, делают другое, а подразумевают третье...

– К сожалению, трудно найти людей, которым можно верить... У Валерия Васильевича, естественно, не все было гладко в плане взаимоотношений с различными людьми, однако, если эти взаимоотношения носили чисто профессиональный, принципиальный характер, то возражения высказывались открытым текстом любые, однако исключительно конкретные...

Именно поэтому он состоялся как мощный, устойчивый человек, без "колебательных" движений в принципиальных ситуациях. Главное, наверное, все же в нем то, что он в своих поступках не "обозревал" себя со стороны, не старался показаться удобным, а четко придерживался своей позиции, отстаивал ее. Лобановский и лицемерие – были несовместимы.

Он для меня еще при жизни был надежным и фундаментальным, потому что его роль в футбольной жизни иначе и не воспринималась – стоял как монумент... И это – не мой субъективизм: во всех его поступках четко прослеживалась его непоколебимая футбольная идеология.

– Но ведь этого недостаточно, чтобы человек стал памятником...

– Его позиция, которую было невозможно сокрушить, вызывала неподдельное уважение. Теперь даже бывшие оппоненты, которые упрекали Лобановского в голом практицизме, излишнем рационализме, и грозились навсегда отлучить от футбола, сегодня признают его величие и правоту.

В последние годы у Лобановского было не самое крепкое здоровье, в значительной степени подорванное командировкой в Эмираты. Но он не давал себе послаблений...

О нем следует судить лишь сквозь призму его дел: это был человек, который полностью положил свое здоровье на алтарь футбола, был до конца предан футболу и сжег себя без остатка. Кроме футбола, он мало чего себе позволял, и относился к своему делу как истинный профи... За всю свою жизнь я другого такого не встречал.

Валентин Трояновский: "Нам всем очень не хватает Лобановского!.."

Их фамилии почему-то всегда были связаны одна с другой: то ли по мелодике звучания, то ли просто потому, что с ними-таки связана легенда о киевском "бразильском" футболе... Они совсем разные, и как люди: один – длинноногий и рыжий, другой – небольшой, косолапый крепыш, а к тому же и задиристый, и как футболисты – на поле у них были совсем разные функции... Но, несмотря на это, связка Лобановский-Трояновский была настоящим "брендом" динамовского футбола!..

– Когда ты с ним впервые познакомился?

– В 1960. "Динамо" проиграло – 1:5 ленинградскому "Адмиралтейцу", и меня в очередной раз вызвали из Винницы... Поначалу Соловьев "пристроил" меня к Игорю Зайцеву, который перешел в Киев из московского "Локомотива", с которым выигрывал Кубок СССР. И в первой же моей игре "за основу" мы выиграли у "Спартака" (Вильнюс). Лобановский именно с подачи Зайцева забил гол. Удалось и мне отличиться. А "третьим" стал Витек Каневский...

– А как это вышло, что вы, жившие в одном районе – рядом с Байковым кладбищем – до этого не встречались?

– Представь себе – ни разу: ни "в детях", ни "в юношах"... Я очень рано попал в динамовский дубль, откуда меня за "нарушение спортивного режима" очень быстро перевели сначала в "Колхозник" (Ровно), а потом в винницкий "Локомотив"... Мне там нравилось и в Киев я возвращаться не хотел, но Виктор Степанович Жилин уговорил – иначе бы его "съели"...

– Вы вроде бы совсем разные люди: и по росту, и "по цвету", и по образованию...

– Трудно сказать, почему мы сдружились? То ли нас левый фланг объединил, то ли, потому что мы оба были застенчивыми и сторонились веселых компаний... Во всяком случае, на всех сборах, в поездках, за границей – мы жили в одной комнате.

– Чем же вы занимались в свободное время?

– О футболе Валера мог говорить день и ночь... Обсуждали фильмы, интересовались девушками... Правда, дальше телефонных разговоров поначалу дело не заходило...

– Ты сказал, что он был застенчивым...

– Внимания окружающих сторонился – точно. Помню, у него уже была машина, и мы выезжали куда-нибудь за город отдохнуть... Так, пока не найдем совершенно безлюдное место, из машины не выходили. Может, Валя смущался своей рыжей шевелюры – не знаю... Помню, когда-то прилетели в Душанбе – на кубковый матч. Зашли на базар, и там его узнали и сразу начали дарить арбузы, дыни и виноград... Так он сбежал!.. Однажды в Москве пошли мы на стадион "Динамо" смотреть какую-то игру, а билеты участников забыли в номере гостиницы... В кассах огромные очереди: мы сунулись – куда там! Повернули назад... И тут кто-то из болельщиков его узнал, подняли крик: "Лобановский!.." И потащили через проход. А "за компанию" и я прошел на стадион...

– Неужели он не любил славу?

– Может, когда сидел у себя дома, на кухне, и слушал по радио о себе передачу... А на людях, когда все на тебя смотрят, наверное, тушевался... Воспитание! Да и в автобусе он меня всегда садил к окну, а сам – рядом: не дай Бог, чтобы его с улицы увидели... Вообще-то он не любил ничего "коллективного": ни собраний, ни культпоходов, даже общую зарядку делал в одиночку, в сторонке...

– Говорят, был страшным "режимщиком"?

– Не пил, не курил, зато очень много пил воды. Хотя нам это почему-то запрещали... И вот, несмотря на то, что не любил физические упражнения, предпочитая им работу с мячом, кроссы Валера бегал намного лучше всех.

– А на поле выглядел каким-то неуклюжим...

– Я считаю, что в истории советского футбола он был левый крайний "номер два" – после Миши Месхи. И это – без всяких скидок на нашу дружбу... Кстати, именно на Вале проверяли московских защитников: если хорошо сыграл против "Лобана" – брали в сборную. А если – нет, то этого человека из сборной убирали!..

– За что, по-твоему, Виктор Маслов убрал его из "Динамо"?

– За характер, наверное. В 1964, после поражения в Москве от "Спартака" его впервые в жизни заменили... Возвращаемся в гостиницу, и тут он начал собирать вещи: "Все! Уезжаю в Киев..." "Валик, ты что – с ума сошел?" Забрал я у него сумку, кое-как успокоил... Следующая игра в Ярославле – на кубок... Мы выигрываем – 3:0, и Лобановский забивает гол, и делает голевую передачу!.. Обычно, Маслов редко делал разбор игры "по горячим следам", а тут, несмотря на то, что красиво победили, почему-то вдруг устроил собрание... "Все – дерьмо, один Серебряников здорово сыграл!" Лобановский встает и говорит: "Ну, раз он один играл, то пусть один и играет...". После этого его в состав больше не ставили. Хотя зрители требовали!.. Тренировался он без команды – в одиночку...

Правда, однажды Вячеслав Соловьев, который тренировал тогда олимпийскую сборную, настоял, чтобы Валю выставили "в основе", для просмотра – намечался международный товарищеский матч... Маслов сдался – выставил. К сожалению, Лобановский, который около месяца не играл, так и не сумел себя проявить. Отвыкшие от него зрители даже начали свистеть... Странное дело: когда играешь хорошо, то даже не слышишь шума 60-тысячного стадиона, а стоит сыграть плохо, то даже тонкий детский голосок: "С поля!" – слышно отчетливо...

– Говорят, когда Лобановский уже был "на сходе", известный спортивный обозреватель Аркадий Галинский "сватал" его в ЦСКА?..

– Да, водил он нас к Бескову: там мы, кстати, с писателем Симоновым познакомились... За чаем Константин Иванович рассказал, что собирает в ЦСКА хороших ребят и не прочь бы поработать с Лобановским... Но мы ведь были аттестованы в МВД, а оттуда не так-то легко отпускали... К тому же считалось, что из Киева не уходят!

– Ты, конечно же, следил за успехами своего друга: не возникали ли когда-нибудь сомнения в правильности постановки дела в командах Лобановского?

– Никогда. Правда, как-то в 71-ом мы встретились на сборах в Сочи, я тогда играл за Южно-Сахалинск... Посмотрел на тренировки его "Днепра" и страшно стало – настоящий Ад! А тут игроки ко мне подходят и говорят: "Валет, хоть ты ему скажи – загонит, ноги протянем!.." За чашкой чая я ему об этом и намекнул... "Валет, да, если они не будут бегать, чего тогда будут стоить!" Оказалось, что он был прав: "Днепр" при нем вышел в "вышку"... Лобановский ведь не только "выжимал соки" из футболистов и насаждал строжайшую дисциплину, как на поле, так и в быту, он ведь и создавал команде нормальные бытовые условия. А слово его было – закон!..

В зависимости от различных обстоятельств, у каждого тренера есть свое видение футбола... В последнее время я, по примеру Валерия Васильевича, все больше статистикой интересуюсь: если ее ведут честно, то картину мы получаем самую правдивую. Лобановского часто обвиняли в увлечении цифрами, но ведь они не обманывают! Правда, ими тоже надо умело пользоваться... Та же статистика как раз и подтверждает величие Лобановского, который на протяжении тридцати лет только то и делал, что побеждал...

– Теперь все увидели, что без Тренера тяжело...

– Сидеть на трибуне или возле телевизора – одно, а оказаться в роли тренера – совершенно другое. Наглядный пример этому Михайличенко и Демьяненко: наверное, когда они сидели слева от Лобановского, то и тренерская скамейка не казалась горячей – щелкали семечки и наперед знали, как будет развиваться атака, как сыграют защитники... Все видишь и все знаешь! А иногда даже может показаться, что знаешь больше главного!.. А стоило оказаться без Валерия Васильевича – один на один с полем – оказалось, что под ними – самый настоящий "электрический стул"!..

– Так ты думаешь, им не хватило опыта самостоятельной работы, или чего-то другого?..

– Для меня мягкий человек в роли тренера – кандидат на отставку. Мужской коллектив требует жесткости в обращении. Футболисты во все времена норовили "сесть на шею тренеру", а сегодня, когда каждый из них получает столько денег, что сам в состоянии содержать команду, попробуй с ними разговаривать по-старому! Надо иметь сильный характер.

Исповедь человека, который считал своим предназначением раскрывать над Мэтром защитный зонтик

Совсем, как недавно охранники закрывали зонтиками спикера украинского Парламента, защищая его от летящих из рядов оппозиции куриных яиц!..

Часто ли вам приходилось общаться с администраторами? Уверен, что нет. Разве что вы – неисправимый театрал и привыкли проникать в зрительный зал исключительно по контрамарке, минуя кассу... Ну, а те, кто отдал свое сердце не Мельпомене, а Народной игре?.. Они, если не опаздывают к началу матча, успевают обнаружить этого неприметного человека лишь тогда, когда он собирает мячи в сетку или раздает футболистам бутылки с водой... И все. Остальное тысячам зрителей неведомо и, пожалуй, не важно...

Александр Чубаров – старший администратор, начавший работать с Лобановским в 1985 году. Считает, что за те, первые в его жизни пять незабываемых лет, заслужил диплом о высшем образовании: футбольном, хозяйственном, дипломатическом...

Мы беседуем с ним на стадионе "Динамо", в бывшем кабинете Лобановского, в котором ныне расположился "музей" Тренера. Между нами стол, на нем несколько рукописных портретов Лобановского и солнцезащитные очки, которые он перед каждым матчем передавал "Федоровичу"... На фарт. В тот проклятый день в Запорожье этот ритуал тоже был соблюден. Однако вмешалась судьба...

– Многие считают администратора "шестеркой"...

– А это так и есть. По большому счету, "шестерка" – не самая последняя цифра в команде. Не правда ли? Бывает, конечно, что кто-то, с большим номером на спине, вдруг попытается об тебя "вытереть ноги"... Впрочем, такое случается не только с администраторами.

Здесь я работаю, прежде всего, потому, что люблю футбол, сроднился с командой и хочу, чтобы ребята всегда побеждали. Вспоминаю, как это было при Нем!.. Если бы ты знал, что происходило с каждым из нас, когда мы выходили из раздевалки в горловину стадиона!.. Идешь вниз, над тобой – тысячи людей, впереди – Лобановский, я – за ним: несу шестой мяч для Толика Демьяненко, который вот сейчас повернется, и я ему его вброшу... Ритуал! Таких много – они рождаются сами по себе и умирают вместе с командой. Их у нас, у каждого, столько припасено!..

Выходим. И в этот момент к-а-а-к грохнет стадион: "Ди-и-на-мо!" Сразу: раз – подмышками побежал ручеек, сердце выскакивает из груди, руки – мокрые! Елки-палки! Как же ребятам, наверное, тяжело!.. Но ради таких моментов, наверное, и стоит жить! Есть "Динамо", есть команда – больше ни о чем не хочется думать.

– Наверное, было немало историй, характеризующих твою непростую работу с Мэтром?..

– Хватило бы на хорошую книгу. Поначалу, казалось, что он меня испытывает, но потом понял, что он – великий тренер, и ему недосуг заниматься бытовыми мелочами, от которых его непременно следует ограждать. Главное, свыкнуться с его требовательностью, сделать его жизненные правила своими. И все же, несмотря на катастрофическую нехватку времени, Лобановский успевал вникать в такие мелочи, на которые никогда бы не обратил внимание кто-то другой... Его интересовали и вопросы, связанные с формой, и мельчайшие детали поездки, и даже, кто будет встречать... Может, таким образом он снимал волнение? Бывало, я его пытался от этого оградить: "Васильич, зачем вам это нужно, поверьте мне, что все будет сделано на профессиональном уровне..." Кстати, слово "профессионал" он всегда произносил с юмором. Но если я слышал это в свой адрес, гордость меня переполняла...

Когда-то Егор Лигачев, второй человек в СССР после Горбачева, встречался с Лобановским, и уже с первых же фраз попал под его обаяние: "Валерий Васильевич, я не ожидал, что в футболе мне могут повстречаться такие люди! Идите ко мне советником по спорту". "Спасибо, Егор Кузьмич, но я хочу заниматься футболом"...

– Насколько "послеперсидский" Лобановский отличался от того, с которым ты проходил свои "университеты"?

– Раньше он был более категоричен в оценках, хотя, по большому счету, на безаппеляционность все же никогда не претендовал. Наверное, для него сказать "да" или "нет" стало более ответственно, чем вчера. Видимо, виной всему Восток с его взвешенной мудростью, пятидесятиградусной жарой и умением прятать мысли от назойливых дознавателей... "Работать есть над чем..." – любимая поговорка Лобановского. Впрочем, Васильич не изменился в одном – его команда играла в самый современный футбол. И ребята в него поверили. В отличие от вас, журналистов, которые то хвалят, вознося до небес, то критикуют, не выбирая выражений!..

А знаешь, какое его главное требование к тренеру? Хотя это же можно отнести к руководителю любого уровня из любой области: "НУЖНО УМЕТЬ НЕ УВИДЕТЬ, НЕ УСЛЫШАТЬ и НЕ СКАЗАТЬ!.."

– Выдержать паузу?

– Да, оказывается, длительность паузы зависит от профессионализма. А Лобановский – профессионал! В отличие от сотен дилетантов, возомнивших себя специалистами...

– Ты никогда не сомневался в его футбольной правоте?

– Бывали ситуации, когда что-то мне не нравилось. Но представь себе: кто мы с тобой, а кто – Лобановский! Он сознательно шел к своему футболу всю жизнь и был уверен в своей правоте.

– В последние годы много писали о его болезнях…

– Что только ни делало динамовское руководство, чтобы вылечить Тренера – ничего не помогало... Мне кажется, что он себя не любил: каждый раз находил повод не заниматься собой...

– Но ведь сколько уже было "звонков" – неужели нельзя было его "спеленать" и лечить, пока не выздоровеет?

– Мы были с ним в разных "весовых категориях": я ведь уже говорил, как он был непреклонен, если принимал решение. А ведь и сердце работало со сбоями, и голеностопы временами отказывали да так, что приходилось мне выступать в роли "костыля" – а ведь по трапу самолета надо было спуститься, чтобы никто не заподозрил, что он неважно себя чувствует...

С Лобановским работало несколько администраторов и со всеми у него были самые хорошие отношения – все старались избавить Тренера от малейших забот. Уверен, для каждого из нас этот период жизни являлся едва ли не самым главным... Для меня лично Валерий Васильевич был одновременно и отцом, к каждому слову которого, затаив дыхание прислушиваешься, и ребенком, с которого сдуваешь пылинки и оберегаешь даже от легкого ветерка...

Помню, в Италии был случай, который окончательно убедил, что судьбой предначертано оставаться мне с Васильичем до конца дней и быть ему верным помощником. Была пасмурная погода, намечался дождь и я прихватил с собой большой зонт. К тренерской скамейке нам предстояло пройти на противоположную сторону – вдоль трибун... Когда мы завернули за ворота, я неожиданно почувствовал, что мою шею что-то обожгло – на земле лежала тяжелая монета... Я тут же встал между Тренером и трибуной и открыл зонт, и мы так и прошли мимо этих дураков. До скамейки... Наверное, это была комическая картина: огромный Лобановский, ссутулясь идет вдоль поля, и рядом я – "метр с кепкой", чуть ли не подпрыгивая, несу над ним огромный зонт... Вот с тех пор и понял: это – мое предназначение! И всегда, и везде, на любом стадионе, вокзале, в аэропорту я должен был находиться рядом с ним, закрывать его от не всегда выдержанных почитателей, выставив руки, ограждать от толпы. Если он спускается с лестницы, я непременно должен быть чуть впереди, чтобы, в случае чего, его поддержать... Сберечь!.. Боже, а ведь сколько больных людей попадается среди футбольных фанатов! И даже в тот злополучный день в Запорожье нашлись подонки, которые, видя, как Тренеру тяжело передвигать ноги, кричали: "Что это он притворяется!..".

– Ты как-то сказал, что Лобановский и завтра, и навсегда останется великим тренером... А что ты думаешь сейчас: будут ли люди продолжать чтить его память так, как делали это на похоронах, когда весь Киев вышел на улицы?

– Несмотря на то, что заслуги Лобановского несомненны, его независимая позиция всегда вызывала шквал критики, порой до такой степени неуважительной и безжалостной, что остается удивляться его долготерпению. И это наряду с тем, что в периоды его наивысшего взлета число его поклонников многократно возрастало: из него делали Мессию, спасителя Отечества, превозносили до небес!..

– Зритель редко бывает объективен – ему нужны только победы...

– Кстати, его таким воспитала пресса... Зачастую журналисты, словно демонстрируя свою "объективность", пытаются убедить нас, что находятся "над схваткой": видите, мне даже Тренер – не указ... Правда, и Валерий Васильевич порой давал повод для "полемики": то не являлся на послематчевые пресс-конференции, мотивируя это тем, что еще не готовы "распечатки", то, убедившись в некомпетентности и дилетантизме своих оппонентов, отделывался декларативными заявлениями. Но, посуди сам: каково было человеку, для которого футбол как раз-то и не был "народной забавой", а делом всей жизни.

– Но, согласись, большинство болельщиков не разбирается в тонкостях футбольной науки: они когда-то сами гоняли мяч и знают, что футбол – это простая игра, в которой надо или забить гол, или не пропустить мяч в свои ворота... Что такое футбольная коррупция многим никогда не понять. И не стоит их в эти разборки втягивать.

– В этом ты, пожалуй, прав. Народ хочет видеть в футболе Игру, а не бизнес или политику... Именно поэтому, несмотря ни на что, народное уважение к Великому тренеру оказалось выше околофутбольных дрязг...

– Как ты сейчас себя будешь чувствовать, будешь ли менять установившийся с годами ритуал?

– Нас с Лобановским объединил и сблизил футбол и тот порядок, который мы поддерживали с ним, связанная с этим последовательных моих действий, за которой все тщательно следили, конечно же, будет изменена – там было так много личного... "Зонтик я раскрывал" только для Него!.. Он ушел и все закончилось... Мне трудно будет перестроиться.

– Но футбол ведь остается?..

– Да, как это ни странно. Вот мы сейчас сидим в Его кабинете, говорим о Нем, а я невольно все время жду звонка из Кончи... Многие считали его чуть ли не монстром, "айсбергом", ледяным, неприступным, наглухо застегнутым на все пуговицы... А он был совсем другим – философом, энциклопедистом, книгочеем, фанатиком футбола, преданным другом, умнейшим полемистом, дипломатом и, прежде всего, Великим тренером...